Чудо 7. Парк Горького

Мгновенное преображение реальности сродни чуду. Такие чудесные метаморфозы не раз случались и в истории парка Горького, и в его глубокой предыстории. Некогда на здешних лугах паслись кони крымских по­слов, стояли государевы конюшни. В ХVII в. на крутобережье по­явились загородные дворы знати. В следующем столетии усадьбы стали расцветать одна за другой.

Сначала «Нескучное» князя Н. Трубецкого благодаря талантам зодчего и тоже князя Ухтомского превратилось в московский Версаль. Вскоре по соседству богач и чудак П. Демидов обустроил роскошную резиденцию с дворцом и лучшим в России ботаническим садом. Потом в этих мес­тах заблистали екатерининские сподвижники братья Орловы. На рубеже XVIII-XIX вв. на москворецкий берег вышел чудесным парком с белокаменной набережной ансамбль Голицынской больницы – творение великого М. Казакова. И, нако­нец, император Николай I объединил несколько здешних усадеб в единое двор­цовое владение – нынешний Нескучный сад.

А рядом с этим великолепием все так же в первобытном состоянии зеленел заливной луг, теснимый огородами и свалками, постепенно превращаясь в пус­тырь. Ждать преображения ему пришлось до 1923 года. Тогда всего за несколько месяцев здесь вырос живописный город-сад Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки – прообраза будущей ВДНХ.

Это был первый крупный градостроительный проект Москвы советской. В его осуществлении участвовали лучшие творческие силы страны: архитекторы А. Щусев, И. Жолтовский, Ф. Шехтель, И. Голосов, К. Мельников, скульпторы С. Коненков, И. Шадр, В. Мухина, художники И. Нивинский, А. Экстер...

Над созданием паркового ансамбля работали ведущие архитекторы. В составлении генплана участвовали Лисицкий, Гинзбург, Мельников. Осуществлялся проект под руководством А. Власова. Зодчие ст­ремились создать гармоничное пространство, идеализированный образ коммунистического будущего, рая на земле.

На этой-то облагороженной территории и был открыт в 1928 году первый в СССР парк культуры и отдыха. Он задумывался как своеобразная лаборатория для создания новой породы людей – «советского человека» и нового, советского образа жизни. Утопическая сверхзадача не умаляла, впрочем, и вполне реальные цели – просвещать полуграмотные массы, нести в них культуру. Не случайно в 1932-м парку присвоили имя не какого-нибудь вождя, а Горького, юбилей писательской деятель­ности которого тогда широко отмечался.

Жизнь в парке била ключом. Занятия в кружках и секциях, на разнообразных курсах, лекции, выставки, концерты, театральные и цирковые представления, киносеансы, а также танцы, народные гуляния, аттракционы... Особое внимание уделялось военному делу и спорту. И, конечно, это было место развлечений и отдыха.

Для нескольких поколений москвичей, в особенности якиманцев, это место стало родным. С ним связаны дорогие моменты многих и многих судеб... И вовсе не одна лишь ирония слышится в отзыве посетившего ЦПКиО великого фантаста Герберта Уэллса: «Когда я для капитализма умру и снова воскресну в советских небесах, то хотел бы проснуть­ся непосредственно в парке культуры и отдыха».

Рожденный большой идеей Парк Горького стал клониться к упадку по мере того как она иссякала. В постсоветское время ЦПКиО все больше превращался в банальное коммерческое предприятие, площадку для аттракционов и точек обще­пита. И вот недавно, кажется, забрезжил рассвет, потянуло свежим ветерком. Начались обнадеживающие изменения. И, похоже, что вновь случится чудо преображения, сегодня великий парк оживает, обретая новую идею, сомасштабную себе.

Ужас 7. Парк Горького

Чудеса и ужасы ходят парами. Свои фирменные домашние ужасы есть и у парка Горького.На его задворках и в темных уголках легко представить окровавленный, без головы и рук, призрак Стеньки Разина. Мятежного атамана четвертовали в 1671-м на Красной пло­щади, а обрубки выставили на позорище на Болоте. Лишь через несколько лет их захоронили за  городской чертой на «бусурманском» кладбище, где ныне Горный университет и ЦПКиО. А в 1812-м здесь по ночам горели страшные костры – сжигали тысячи трупов, оставшиеся после ухода армии Наполеона. В этих краях произошла и трагическая кульминация од­ного из хрестоматийных сюжетов русской литературы: где-то за Нескучным садом Герасим утопил Муму.

Но это все зыбкие тени прошлого. В парке хватает вполне современных и реальных ужасов. Один из них подстерегает посетителя прямо на скрещении парадных аллей. Обглоданный скелет некогда внушительного здания, кое-где укрытый истлевшей строительной сеткой, кажется мертвецом, восставшим из могилы. Так выглядит ныне памятник архитектуры, объект культурного наследия, хорошо из­вестный старшим поколениям москвичей как «Шестигранник». Это единственное сооружение, дошедшее до нас от Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 года – первого масштабного градостроительного проекта послереволюционной Москвы.

Павильон машин и орудий труда был спроектирован классиком архитектуры И. Жолтовским в виде гигантской шестеренки и выстроен в бетоне. Потому и сохранился в отличие от остальных 250 выс­тавочных сооружений, выполненных в дереве. Однако к настоящему времени «Шестигранник» пришел в такой упадок, что спасти его может лишь срочная рестав­рация.

Не менее впечатляют руины ресторана «Кавказ», построенного в 1930-е годы у Голицынского пруда. До недавнего времени они служили прибежищем бомжей. Столь же грустные виды открываются на остов другого ресторана – архитектурного изыска хрущевской поры и на недострой 1980-х – развалины ледовой арены в Титовском проезде.

На территории ЦПКиО все еще прозябают не возрож­денные к духовной миссии храмы Михаила Архангела и Воскрешения Лазаря, возведенные в конце XIX в. для соседних Голицынской и Щербатовской больниц.

Отдельная песнь – Нескучный сад. Гротесковый мостик, облицованный диким камнем, обветшал настолько, что давно перестал быть излюбленным местом ро­мантических свиданий и съемочной площадкой исторических фильмов. Остальные два моста над оврагом осыпаются по кирпичику и целыми кусками кладки. Во­площенная элегия – Ванный домик над Екатериниским прудом забит в деревянный футляр, дабы не смущать публику своим ужасным обликом. А ведь этот павильон, выстроенный в конце XVIII в. «под смотрением» архитектора Н. Матвеева, считался одной из жемчужин русского классицизма.

Ужасы за последние десятилетия обжили парк Горького. Но тот, кто хочет насладиться ими, должен спешить. Они – натура уходящая. Новая администрация ЦПКиО обещала изгнать их, а объектам культурного наследия обеспечить достойную участь. И слова подтверждаются делами. Уже отреставрирована старейшая в Москве набережная с казаковскими беседками, фонтан в бывшем розарии. Разрабатываются планы на будущее Нескучного сада. Состоятельные и, надеемся, достаточно просвещенные люди положили глаз на «Шестигранник» и намерены вывести его из разрухи. Реальные ужасы, хочется думать, скоро покинут эти места...

Лишь по ночам, как и прежде, в дальних аллеях будет бродить Стенька-атаман в поисках отрубленной головы, а утопленница Муму выплывать на Пуш­кинскую набережную и печально выть на луну...