О блестящем прошлом, печальном настоящем и туманном будущем бывшей усадьбы Еропкиных-Дурасовых на Софийской наб., 8 мы уже писали. Еще тяжелее ситуация в соседних владениях.
На Софийской, 6 остался лишь обрубок выселенного дома, забраный в футляр из размалеванных ширм. А всего полтора десятка лет назад здесь был колоритнейший старомосковсикй двор – прекрасная натура для съемок исторических фильмов. Строения трех веков словно срослись в нем воедино. XVII столетие было представлено фрагментами палат, вид от которых на Кремль и Китай город изобразил на знаменитой гравированной панораме 1707-1708 годов голландский художник Д. Пикарт.
Строительство на участке продолжалось и в XVIII-XIX веках. В 1867 году именно здесь в реконструированных помещениях разместил свою кондитерскую фабрику Ф. Эйнем . Тут же поселился и сам. Производство на Берсеневке открылось после смерти фабриканта, но и тогда вплоть до революции участок на Софийской наб. 6 оставался зав фирмой. Здесь была и квартира Ю. Гейса компаньона и преемника Эйнема.
В советские времена двор стал пристанищем разных контор, а в постсоветские – опустел и обветшал. В 2000 г. здания начали сносить, очищая площадку под строительство очередного «многофункционального центра». Тогда то и обнаружились фрагменты древних «палат Пикарта». Однако радость ревнителей старины оказалась преждевременной. 13 ноября 2000 г. произошло обрушение здания, как раз вовремя для застройщика. А вскоре и почти весь участок был очищен от строений. Только двухэтажный домик по красной линии набережной, выстроенный в 1895 году для фирмы Эйнема архитектором А. Калмыковым тихо ветшает за строительной сеткой.
Ложные фасады скрывает на Софийской 12 и бренные останки другого оплота отечественного капитализма – завода Густава Листа, крупнейшего и лучшего в дореволюционной России производства средств пожаротушения. Именно здесь в XIX веке был впервые в стране налажен выпуск паровых пожарных труб. Скольким людям в испокон веку горевшей Москве продукция Густава Листа спасла жизнь и кров. После 1917-го года завод по иронии судьбы получил революционное название «Красный факел». В советское время предприятие по-прежнему считалось образцовым, занималось холодильным оборудованием, а в войну делало боеприпасы и детали к катюшам…
В начале XXI века производство вывели с Софийской набережной, цеха снесли во имя строительства все того же многофункционального комплекса. Остались лишь два обветшавшие здания 1870-х годов: изящный, с угловой лоджией, особняк самого Листа в стиле неоренесанс и инженерный корпус в духе средневековой готики. Ворота между ними – некогда парадный въезд на завод – еще недавно украшали чугунные фигуры кузнеца и литейщика. К обычной советской монументальной пропаганде они не имели ни малейшего отношения: пролетарский труд воспел неизвестный мастер еще в XIX веке. Скульптуры словно декларировали: рабочий – главное лицо на предприятии. Заводчане же угадывали в образе кузнеца самого Густава Ивановича Листа, талантливого инженера и предпринимателя, уроженца Германии, развернувшего бурную деятельность в Москве и нашедшего в ней на Введенском-Немецком кладбище свое последнее пристанище.
Когда на рубеже XX-XXI веков завод выехал из родных стен, «памятник Густаву Листу» и парная ему статуя литейщика куда-то исчезли. Об их судьбе неизвестно ни московским потомкам основателя фирмы, ни ветеранам предприятия. Зато удалось благополучно эвакуировать пожарный колокол-рынду, также украшавший заводские ворота. Вывезли и мемориальную доску с именами сотен сотрудников, погибших на фронтах Великой Отечественной.
Сегодня за ржавыми воротами завода зияющая пустота, заброшенная и заросшая травой спортплощадка все того же комплекса. Но нет худа без добра: снос старых цехов неожиданно открыл новый интересный вид на Кремль от Болотной площади, освободил идеальную площадку для городского сквера, было бы варварством теперь застраивать это место.
Фальшивые фасады, нарисованные на сетке, тянутся по Софийской набережной унылой чередой. Она прерывается лишь в двух местах.
Исторический особняк сахарозаводчиков Харитоненко (д. 14), перестроенный в 1891-1893 годах архитектором В. Залесским из усадебного дома XVIII века и отделанный М. Шехтелем, признается одним из красивейших посольских зданий Великобритании. Недавно англичане его эффектно отреставрировали.
Под № 22 на Софийской – другой пример удачной реставрации, отмеченный престижной наградой профессионального конкурса. Уютный особняк купца И. Лобкова, выстроенный около 1816 года, выглядит почти также, как на старинных рисованных и фотографических панорамах, оба эти памятника показывают, какой могла бы стать Софийская набережная, если бы нынешние власти были и впрямь озабочены обликом столицы. А пока жемчужины теряются в блеклом пейзаже.
За пыльными ширмами потемкинской деревни упрятана та самая фоновая застройка, которая и делает погоду в историческом городе. Это среда обитания памятников, только в ней они полноценно живут. Вне такого контекста даже шедевр теряет свой истинный архитектурный смысл. Поэтому так важно открыть городу и миру непритязательные лица домов №№ 16-20 и 24 по Софийской набережной. Этот островок появился после 1812 года. Здания не раз перестраивались, но сохранили масштаб и обаяние послепожарной Москвы. У них были свои негромкие голоса в величественном хоре, где главная партия за Кремлем. Зазвучат ли они вновь?
Борис Арсеньев, Yakimanka.ru
Первую часть материала «Потемские деревни напротив Кремля» см. здесь
