Москва загнана в градостроительный тупик – эта истина, очевидная специалистам и обычным москвичам, теперь признана официально. Перегруженный центр, деградирующие спальные районы, транспортный коллапс, дурная экология, оскудение культурно-исторического наследия… – проблемы, проблемы, проблемы. Попытки решать их тактическими методами, вроде прокладки новых магистралей и линий метро, строительства паркингов, регламентации застройки и т.п. дают лишь кратковременный эффект, да и то не всегда. Нужна новая стратегия.
Казалось, тут то бы и развернуться широкой общественной дискуссии по поводу разработок, представленных профессионалами. Но стратегические решения, способные изменить 850-летнию парадигму развития города упали на москвичей, как снег на голову. 17 июня на Санкт-Петербургском экономическом форуме президент Медведев предложил подумать о расширении Москвы, 29 июня московский мэр и подмосковный губернатор уже подписали соответствующие соглашения, подготовленные некой рабочей группой, а одиннадцатого июля Собянин и Громов отрапортовали президенту. Приходится констатировать: судьбоносные решения разрабатываются и принимаются кулуарно, в тиши кабинетов.
Итак, территория столиц прирастает 144 тыс. гектаров областных земель, в основном между Киевским и Варшавским шоссе. В новейшие времена был лишь один прецедент подобного расширения. В 1961 году в результате строительства МКАД площадь города увеличилась примерно в те же два с половиной раза. Но тогда при реформаторе Хрущеве Москва раздвинулась более или менее равномерно во все стороны от одного центра в соответствии с исторически сложившейся радиально-кольцевой структурой. Нынешняя власть готова сломать многовековую традицию.
Подобные попытки предпринимались и в прошлом. Иван Грозный в середине XVI века воздвиг к востоку от Кремля грандиозный храм Покрова на рву, подчеркивая свое благоволение московскому посаду. Но затем он же, в соответствии с изменившимся политическим курсом, направил развитие города на запад строительством опричного двора. Петр Первый пытался создать новую европеизированную Москву на берегах Яузы – в Лефортово, Немецкой слободе, Преображенском. А когда перенес столицу в Петербург, в этом направлении вдоль Тверской потянулась и самая престижная застройка белокаменной. Но результат всех этих попыток был один, все в буквальном смысле возвращалось на круги своя, т.е. к радиально-кольцевой системе с единым мощным ядром. Столица естественным образом воплощала в себе государственную идею России – централизм, иерархичность, но в тоже время связь с «земщиной».
В московской градостроительной эпопее юго-западное направление занимало скромное место. Можно вспомнить, пожалуй, лишь неудачную попытку строительства на Воробьевых горах храма-памятника Христа Спасителя в честь победы над Наполеоном.
Только в советское время юго-запад Москвы был оценен по достоинству. Причем, на высшем уровне. Уже в 1919 году тогдашний главный эксперт большевистского правительства по вопросам архитектуры И.В. Жолтовский в беседе с Лениным предложил развивать «красную столицу» навстречу благодатным юго-западным ветрам по направлению к Воробьевым горам.
«Воробьевы горы, Воробьевы горы! – будто бы воскликнул вождь. – Вы, конечно, помните, что Герцен и Огарев дали там свою клятву дружбы. И совсем неплохо будет, если большевики начнут в этом районе строить новую Москву. Совсем неплохо и, я бы сказал, символично».
Ильич успел увидеть и оценить первый решительный шаг на юго-запад – строительство ансамбля Российской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 года, на месте которой впоследствии возник ЦПКиО.
Движение это продолжилось при приемниках Ленина. Сталинский план реконструкции Москвы 1935 года уделял юго-западу огромное внимание. Значение района зримо утвердила после войны высотка МГУ.
Хрущев и вовсе хотел создать в этих местах новый административно-символический центр столицы, перенеся сюда строительство Дворца Советов и Пантеона. Да и массовое экспериментальное жилищное строительство 1950-1970 годов ассоциируется, прежде всего, с юго-западом, Черемушками, Беляево, Тропаревым.
Однако при всей своей приоритетности это направление не было самодовлеющим. Традиционно городской центр – оставался центром, периферия – периферией. Выдвигавшиеся в 1920-30 годы авангардные идеи «линейного города», «города-параболы», «полицентрического города» к Москве оказались неприменимы.
Реальный путь модернизации средневековой планировочной структуры столицы наметил генплан 1971 года. Общегородской центр разгружался за счет создания на периферии семи центров планировочных зон. Московские кольца и радиусы дополняла система хордовых магистралей, развитие столицы увязывалось с планами развития не только прилегающего региона, но и сей страны.
А страна эта, Советский Союз, начала клониться к упадку и в конце концов рухнула. Недовыполненный план 1971 года объявили «продуктом застойного брежневского времени» и фактически похоронили. Но тогда-то и начался настоящий застой. Лужковская строительная лихорадка не была подчинена осмысленной стратегии, проблемы копились и усугублялись. Новый генплан предлагал лишь тактические маневры и постоянно корректировался. Его последний «откорректированный вариант» был принят меньше года назад. И вот теперь этот широко разрекламированный документ превратился в пустую бумажку, годную лишь для иного употребления.
А что же дальше? Этого, похоже, толком не знают и сами преобразователи Москвы. Никаких теоретических обоснований и выкладок они пока не представили. Планы освоения огромной территории, прирезанной к городу, оказывается, только предстоит разработать! Получается как по знаменитой наполеоновской формуле, восхищавшей Ленина: главное ввязаться в драку, а там посмотрим.
Борис Арсеньев, Yakimanka.ru
Пояснение к иллюстрациям.
В 1932 г. Моссоветом был организован закрытый конкурс на идею генерального плана Москвы. Н. Ладовский представил беспрецедентный проект, в котором впервые была реализована идея динамичного города. Он предложил разорвать радиально-кольцевую систему планировки Москвы в северо-западном направлении вдоль улицы Горького, Ленинградского шоссе и далее. Вдоль этой оси жилое пространство города развивалось, расширяясь, а параллельно ему по параболе следовали зоны промышленности и сельского хозяйства. Идея построения города по параболе, выдвинутая Ладовским еще в 1929 г., предвосхитила зарубежные предложения 50-60-х годов (В 50-е годы греческий архитектор К. Доксиадис предложил структуру развивающегося города, по существу продолжая идею Н. Ладовского). В Генеральном плане Москвы 1971 г. без труда обнаруживается та же идея разрыва радиально-кольцевой системы в юго-западном направлении.
