Надо же, как может одно кадровое решение изменить существующие в реале место и время! Парк Горького, ставший для многих зоной сладко-горьких воспоминаний об ушедшем детстве, застрявший во времени «прошедшее-настоящее» и изрядно запылившийся там, кажется, оживает. Причина – у парка новый хозяин. И хотя о грядущем событии СМИ предупредили москвичей заранее, никто не ожидал такого крутого разворота событий. Новый директор ЦПКиО Сергей Капков (в прошлом – депутат Госдумы, член правительства Чукотки, много лет проработавший бок о бок с Романом Абрамовичем) взялся за дело без раскачки и начал со сносов бесхозных аттракционов и малолегальных злачных мест, расплодившихся на территории, но при этом не произвел впечатления человека, который намерен одним махом все снести и начать с чистого листа...

C момента вступления в должность Сергей Александрович дал множество интервью, в которых рассказывал о своем виденьи будущего вверенной ему немалой территории, и, судя по комментариям, планы нового директора были встречены многими москвичами одобрительно.

Открывая новую рубрику «Парк культуры», публикуем интервью С.А. Капкова сайту Afisha.ru.

ЧТО БУДЕТ В ПАРКЕ ГОРЬКОГО

— Меньше всего парк Горького сейчас похож на парк. Сколько времени ушло на то, чтоб его так испортить?

— Десять лет. На плане 1985 года еще видны открытые аллеи, лужайки, перспектива. В Гайд-парке, например, ты гуляешь, встал на центральную аллею — и увидел пруд. А у нас — одна карусель, потом еще карусель, все заставлено жуткими кафе. Проектировщики заложили здесь 15 ат­тракционов, а их 105. И у каждого своя музыка. Хочешь попасть в тишину аллей, а оказываешься в сумасшедшем доме. Трезвым тут находиться невозможно.

— То есть в первую очередь надо все убрать и восстановить геометрию?

— Конечно. Вернуть дорожки. Заасфальти­ровать, чтобы можно было на роликах кататься. Поставить скамейки, привести в порядок деревья. Потом у парка сейчас логики нет. Есть тут хоть один указатель? Один есть. Реклама платного ­туалета.

Park_Gorkogo_deva_s_raketkoi— Как оживить парк? Чтобы здесь была ­нормальная городская среда.

— Почему этот парк был спланирован? Люди жили в коммуналках, места мало, дышать бук­вально нечем. А здесь просторы и свежий воздух. В парк приходило по 200000 человек в день — погулять, поесть, позаниматься спортом. Здесь был театр, кино, пионерский лагерь. Сейчас все умерло, ну почти все. И восстановить это получится только в одном случае: пустить сюда всех участников городской жизни, узнать, что они от этого места ждут, обеспечить им безопасность, возможность заниматься спортом, гулять с детьми, выходить в интернет, звонить по телефону, чтобы связь не прерывалась каждые две минуты.

— Это ведь должно быть место, где как-то уживаются и хипстеры, и бабушки с внуками, и десантники. Вот этого как добиться?

— Тут уже сейчас собираются и толкиенисты, любители танцев, и бабушки с Ленинских гор, и ветераны Большого театра, которые в здании старой библиотеки занимаются танцами. Все это нужно культивировать. Сделать разные зоны, придумать, что вот здесь можно выпивать и торговать алкоголем, а здесь точно нет. Нескучный сад и парк Горького можно даже сти­листически разделить. Сад, например, будет историей с советским флером, с восстановленными статуями Мельникова, деревьями и белками, а центральная часть — современный парк с со­временным искусством.

— Все решили, что вы делаете московский Центральный парк или Гайд-парк.

— Это не так. У нас как минимум климат другой. Тут нужно сделать так, чтобы можно было не просто гулять (зимой холодно просто гулять), а ходить от объекта к объекту. Почему здесь нельзя проводить книжный салон? Или рождественскую ярмарку? Так, чтобы елка, каток, пряники продаются, глинтвейн. Почему здесь не может быть лекториев, кулинарных курсов, театраль­ных фестивалей, концертов классической музы­ки в Нескучном саду у библиотеки? Есть обсерватория. Почему бы там не читать лекции про космос и нанотехнологии? Да, придет сто человек. Но эти сто человек будут посетителями парка. Одним словом, здесь нужно как-то попытаться передать атмосферу Москвы.

— Проблема в том, что сейчас не очень по­нятно, что такое «атмосфера Москвы». А если и понятно, то радость эта атмосфера не вызы­вает.

— Ну это как посмотреть. Появился же «Красный Октябрь». Вполне себе символ новой Москвы. Почему он стал такой успешной историей? Потому что девелоперы, попавшие в финансовый кризис, стали сдавать любое помещение от 30 метров. Ну и туда пошли все подряд, с разными стартапами, новыми идеями. И потом этих людей потребовалось кормить. И постепенно там зародилась какая-то особая жизнь. Сейчас ты приходишь туда и вообще не понимаешь, что ты в Москве. Можно подумать, что ты в Берлине, Париже, Нью-Йорке. Ты раньше даже не знал, что такие люди здесь жи­вут. Наш друг построил бизнес-центр Four Winds и решил первые этажи отдать кафе Ragout, Starbucks, еще кому-то. И это сразу стало атмосферным местом. Вокруг пробки, люди постоянно приезжа­ют тусоваться. И не сотрудники офиса, а другие. Об этом месте говорят, и вот обычный офис уже становится cобытием.

— Молодые художники на «Красном Октябре» повышают цены на жилье, которое потом появится на месте их студий. А вы как собираетесь привлекать инвесторов?

— Довольно крупным инвестором будет ­Москва, потому что это все-таки городской парк. К тому же здесь есть возможность сделать красивые вещи: отреставрировать библиотеку и сделать ее современной и электронной. Компании Apple это может быть интересно. Михаил Куснирович сейчас говорит, что ему было бы интересно заняться этим проектом. Просто для себя. А компания Nestlé может очистить пруд. Социальные инвестиции для бизнесменов тоже важны. Ты делаешь какую-то красивую вещь для города, и тебя за это уважают. Тут можно реализовать любые, даже самые смешные идеи. Я могу говорить о том, что мы будем устраивать концерты Кайли Миноуг, а могу о том, что нужно сплести 500 гнезд для птиц или восстановить популяцию белок. Которые на Ленинских горах есть, а от нас ушли. Нам «Стрелка» очень помогает. Рем Колхас приехал и рассказал, что первый раз был здесь в 1968 году, Мельников его любимый архитектор, и поэтому он хочет рисовать концепцию. Вчера приходил Григорян. Гулял по парку, думал, что можно сделать. Это всех интересует. Это городская среда. К тому же когда в списке уже есть Абрамович и Собянин, искать инвесторов не так сложно. Здесь есть возможность проявить себя. А богатым людям это важно, поверьте мне. Сорос когда-то сказал: миллионеры зарабатывают деньги, а миллиардеры делают историю. А с этим местом у всех что-то связано. Михаил Фридман здесь бегал, Александр Гафин студентом билетами торговал и с женой познакомился.

— Как сделать так, чтобы люди могли валяться на траве и не боялись, что им дадут по голове?

— В России, куда бы ты ни зашел, тебя встречает мощный охранник в форме. После этого странно говорить о расслабленности. Мы сделаем видеонаблюдение, поставим точки с охраной, пустим патруль. Но охранников мы оденем не в жуткую форму, а в майки, на которых написано «Я охраняю парк». Никому не приходит в голову, что охранник на скутере — это гораздо более френдли.

—В интернете только и говорят о том, что Капков зачем-то ушел из Думы и возглавил парк.

— Послушайте, депутатов 450, а парк один. Хотя я и депутатом был не рядовым, но теперь я — мэр парка. Шучу, конечно.