В Замоскворечье была сосредоточена и внутренняя торговля, осью которой была Москва-река. Пристани с XVII века специализировались по видам товаров. У Голутвина торговали лесом и дровами, на Берсеневке возникли Винный и Соляной дворы, на Болоте шла торговля хлебом, на Балчуге - рыбой, на льду реки - мясом. Вот что писал венецианский купец и дипломат И.Барбаро в XV веке: "Мороз там настолько силен, что замерзает река. Зимой на лед свозят свиней, быков и другую скотину в виде ободранных от шкур туш. Твердые, как камень, их ставят на ноги, и в таком количестве, что если кто-нибудь пожелал бы купить за один день 200 туш, он вполне мог бы получить их".

На Балчуге при Иване Грозном открылся первый кабак, посещать который могли все желающие.

Все население Замоскворечья так или иначе имело отношение к торговле. Ремесленные слободы были и торговыми, потому что любой ремесленник продавал свой товар, да и стрельцам было дозволено держать лавки. Жители Голутвина обслуживали речную торговлю; внутреннюю торговлю обслуживали также коломенские ямщики, чья слобода была около Ногайского рынка. Кроме торгов на Болоте и у застав, были еще небольшие рынки в глубине Замоскворечья: Полянский рынок напротив церкви Григория Неокесарийского и Пятницкий торжок у церкви Параскевы Пятницы (сейчас на ее месте - павильон метро "Новокузнецкая").

Но основой основ жизни Замоскворечья всегда было производство. Ремесленники жили слободами. Слобода - административно-хозяйственная единица города - состояла из двух-трех улиц с переулками и обязательно имела свою церковь и съезжую избу - прообраз администрации. Самыми богатыми были белые слободы, то есть, освобожденные от податей - казенные и дворцовые. В XVII веке самой большой (более 400 дворов) была Садовническая слобода, снабжавшая Москву овощами и фруктами. Второй по величине и первой по богатству была Кадашевская слобода, где жили ткачи. К текстильной отрасли относилась и Белильная слобода у церкви Екатерины на Ордынке. Эти слободы были в ведении царицы, среди рабочих там преобладали женщины (их называли "деловицы"), как и в Овчинной слободе (Руновке), где обрабатывали шерсть.

 Мужским делом была обработка металлов. В Кадашах работали мастера-серебряники. Позднее слобода монетчиков возникла на юго-востоке Замоскворечья (Монетчиковские переулки). Кузнечное дело к XVII веку отделилось от выплавки железа. Кузнецкая слобода у церкви Николы (Новокузнецкая улица) относилась к черным, то есть, обложенным тяглом, как и Кожевническая.

 Отдельными слободами жили толмачи (переводчики, обслуживавшие как государственные, так и частные нужды) и иноземцы. Были слободы Татарская и Панская (польская).

В начале XVIII века столицей стал Петербург, опасность нападения с юга стала историей, стрелецкие полки были распущены Петром I и слободская система расселения стала отмирать. Но производство продолжало развиваться, и здесь опять проявилась особая роль Замоскворечья: оно стало тем "питомником", где многие отрасли производства, зародившиеся в древности как ремесла, развились в отрасли промышленности.

Своеобразное преломление получила оборонная функция Замоскворечья: оно стало основным местом выполнения военных заказов. У Всехсвятского моста в 1705 г. возник и работал до 1840 г. Суконный двор - предприятие государственного масштаба, предназначенное снизить расходы на импорт сукна (главная статья импорта в XVIII веке). Здесь вырабатывали все виды сукна: армейское и гвардейское, солдатское, офицерское и генеральское. Промышленное развитие получили Кожевники, тоже работавшие на армию (сапоги, седла, ремни и пр.). Хлопчатобумажные мануфактуры переместились за пределы Земляного города - в Даниловскую и Донскую слободы. Появилась новая категория населения - фабричные. Это был еще не рабочий класс, а крепостные крестьяне, отпущенные на оброк. Развивалась обработка цветных и драгоценных металлов. Владелец одного такого предприятия, купец Алексеев, предок К.С.Станиславского, в 1785 г. обосновался на Якиманке. О масштабе его дела говорит такой факт: в 1812 г. он внес 50 тыс. рублей на организацию ополчения и был одним из всего шести московских купцов, сделавших такой крупный взнос.

В XVIII веке были приняты меры по регулированию городской жизни: запрещение содержания в жилых домах мясных и рыбных лавок; вывод Конного и Скотного рынков за пределы Земляного города (в район Шаболовки). При Елизавете было запрещено в черте города литейное производство; при Екатерине - все другие "огнедействующие" производства. Но главной бедой деревянного Замоскворечья оставались пожары. В 1782 г. в Москве была проведена административная реформа. Город был разделен на 20 полицейских (они же - пожарные) частей. В 1797 г. они стали именоваться по главным улицам. В Замоскворечье оказались Якиманская и Пятницкая части. Граница, как и сейчас, проходила по Б.Ордынке. Вне Земляного города была образована большая по территории Серпуховская часть.

 Это административное деление сохранялось до 1917 года. В XIX веке производство продолжало развиваться, причем крупные предприятия и новые отрасли промышленности уходили за пределы Земляного города, а внутри его возникла масса мелких предприятий. В 1845 г. здесь было всего 5 фабрик с числом рабочих более 100, и все 5 представляли укоренившуюся в Замоскворечье суконную промышленность. Прочие предприятия были так мелки, что их было по десятку в каждом квартале, обычно - прямо на участках домовладений. Их адреса звучали так (пример подлинный): "Фабрика приводных ремней наследников Дмитриева Н.В., Якиманка, собств. дом, 8 рабочих".

Производство и по масштабу, и по технологии сохраняло средневековый характер. Ассортимент был самый разнообразный: все виды текстильных товаров; мишура, парча, позументы; шляпы и перчатки; помада, мыло и духи; свечи и сургуч, лаки и краски; табак и сигары; мед и пиво; кожаные изделия и экипажи. Первые машиностроительные заводики, совсем маленькие, принадлежали московским купцам Джексону и Вильсону - англичанам по происхождению. Они выпускали сельскохозяйственный инвентарь, насосы, гидропрессы.

Но после реформы 1861 года все стало быстро меняться. Предприятия укрупнялись, промышленность заняла всю береговую полосу. Почти все крупные фабрики были основаны после реформы. В Якиманской части это были:  Голутвинская мануфактура, 1869 г. 950 рабочих, Кондитерская фабрика Товарищества Эйнем, 1867 г.,948 рабочих, Машиностроительный завод акционерного общества "Густав Лист", 1863 г., 440 рабочих. В Пятницкой части крупнейшими предприятиями были: Суконная фабрика Шрадер, 1867 г. 1080 рабочих, Водочный завод П.А.Смирнова, 1864 г., 722 рабочих,  Типография И.П.Сытина, 1874 г. В 1900 году был построен Саратовский вокзал (ныне - Павелецкий).

Облик Замоскворечья, особенно срединных его кварталов, вплоть до начала ХХ века в целом оставался традиционным: по-провинциальному тихие и чистые улицы, деревянные дома с мезонинами, буйство сирени и черемухи в садах за высокими заборами, наглухо запертые ворота, перезвон колоколов. Из множества замоскворецких церквей сохранилось не более половины. Население составляли купцы, мещане, ремесленники, мелкое чиновничество, небогатое духовенство, на окраинах - фабричные. Квартиры в Замоскворечье были самые дешевые. Внешне жизнь текла неторопливо, размеренно: рано вставали, много работали, соблюдали посты, по праздникам гуляли, ездили "в город" - в театр, в цирк. Но внутри этой жизни зарождалось нечто новое.

Если первое поколение купцов - чаще всего выходцев из крепостных - занималось торговлей скупаемыми у ремесленников и тех же крестьян товарами и было малограмотно, а то и совсем неграмотно, то следующие поколения - поколения промышленников - были другими. Это уже были не Тит Титычи из пьесы Островского, а люди с образованием - университетским или, чаще, техническим - предприниматели-инженеры. Вот пример, хотя и не из жизни Замоскворечья, но весьма характерный для купечества вообще: Савва Васильевич Морозов, основатель знаменитой династии, умер, так и не научившись грамоте, а внук его Савва Тимофеевич работал над диссертацией на химическом факультете в Кембридже. В среде купечества новой формации выделилась прослойка крупной финансово-промышленной буржуазии - это были самые способные и энергичные люди. Накопив весьма значительные средства, они потянулись к искусству и культуре: строили великолепные особняки, собирали библиотеки и живопись, посылали сыновей учиться за границу. Наиболее просвещенные и патриотически настроенные из них вкладывали огромные суммы в благотворительность, в городское хозяйство, в отечественную науку и культуру. Их имена известны во всем мире - Морозовы, Мамонтовы, Щукины, Алексеевы, Рябушинские. Конец XIX и начало ХХ века принесли с собой бурный всплеск меценатства и благотворительности. Среди замоскворецких купцов самыми крупными меценатами были братья Павел и Сергей Третьяковы и три поколения семьи Бахрушиных. Им Россия обязана созданием главного музея страны - Третьяковской галереи и первого в мире Театрального музея. Кроме того, Москва обязана им целым рядом благотворительных акций и учреждений: больницы, училища, дома бесплатных квартир, детские приюты, из них многие - на территории Замоскворечья.

С Замоскворечьем связано много известных в русской культуре имен. Со второй половины прошлого века эта часть столицы привлекала людей творческого труда. Многовековая обособленность создавала здесь редкую для большого города атмосферу покоя и уюта. Для А.Н.Островского и замечательного прозаика И.С.Шмелева Замоскворечье было в прямом смысле родным домом. В.О.Ключевский жил здесь в период создания своего основного труда по истории России. В конце прошлого века в Замоскворечье обосновалась целая плеяда художников, близких П.М.Третьякову. Здесь провел последние годы жизни В.А.Тропинин; в разное время жили и работали В.М.Васнецов, А.К.Саврасов, Н.А.Неврев, С.В.Малютин, И.Э.Грабарь. Если говорить о писателях, то на Якиманке одно время жил А.П.Чехов, там же в молодости жил Л.М.Леонов; уже в нашем веке так называемый "дом писателей" в Лаврушинском переулке собрал в своих стенах почти весь цвет советской литературы.

На рубеже прошлого и нашего веков в застройке Замоскворечья началось то, что в остальном городе происходило лет на 20-30 ранее: скупка земельных участков и строительство многоэтажных "доходных" домов. Запоздание объясняется относительно меньшим спросом на замоскворецкую землю. И поэтому Замоскворечье было слабее затронуто урбанизацией, чем другие части города.

Наиболее серьезные потери в облике Замоскворечья . как и всей Москвы, пришлись на советское время. Снос таких храмов как Параскевы Пятницы, Иоакима и Анны, Покрова в Ордынцах, Никиты в Старых Толмачах, Спаса в Наливках, Николы в Пупышах и ряда других ценных памятников обеднил силуэт Замоскворечья, исказил ансамбли улиц. На месте храмов выросли крупные здания, своими жесткими формами никак не отвечающие образу Замоскворечья. Разбросаны они среди старой застройки на первый взгляд как будто без всякой логики. Однако их появление связано с проектом большой перепланировки Замоскворечья. Власти вынашивали его с 1930-х годов. Эта искусственная и противоречащая историческому планировочному рисунку идея включала в себя расширение и спрямление замоскворецких улиц, образование новых площадей, а главное - пробивку отсутствующей здесь части Бульварного кольца со строительством еще одного моста - из Голутвина на Пречистенку, к Гоголевскому бульвару. Главной магистрали из Кремля на юг - Ордынке - отводилась особая роль. Она расширялась более чем вдвое и превращалась в двухполосный бульвар. При этом вся ее правая сторона сносилась.

Осуществление этой безумной идеи полностью погубило бы Замоскворечье как исторический район, но, к счастью, она осталась на бумаге. В рамках проекта, с учетом новых красных линий, было построено лишь несколько, но зато самых больших в Замоскворечье зданий: дома в начале Б.Полянки, писательский дом в Лаврушинском переулке, здания Минатома на Ордынке и Гостелерадио на Пятницкой. Было снесено немало исторических зданий, о чем сказано в соответствующих разделах.

Но все же Замоскворечье остается своеобразнейшей частью Москвы, все еще цельной по восприятию, несмотря на все утраты. Притягивают его культурные центры, прежде всего - музеи: занявшая после реконструкции целый квартал Третьяковская галерея с возрожденной церковью Николы в Толмачах, музей В.А. Тропинина - дар Москве нашего современника коллекционера Ф.Е. Вишневского, дом-музей А.Н. Островского, Театральный музей имени А.А. Бахрушина, Дом художника. Появилось несколько новых выставочных залов. В 1998 г. открылся Музей русского леса. Много в Замоскворечье научных институтов, издательств, редакций, книжных магазинов. В старинных особняках разместилось немало посольств, представительств и фирм, по достоинству оценивших обаяние этого района Москвы. Все это обязывает бережно сохранять и воссоздавать планировку, уходящую корнями в глубокую древность, первоклассные памятники архитектуры, рядовую застройку. каждое старое дерево, каждый старый камень и самый климат Замоскворечья — этой, по выражению Островского, "страны", которая "лежит прямо против Кремля".

Продолжение следует