Из старинного Симонова монастыря, где в течение нескольких столетий аккуратно ведется запись высоты воды, сообщают, что такой разлив был только в 1754 г., в знаменитый же разлив 1878 г. высота воды была на два аршина ниже нынешнего года. Газета "Раннее утро", 30 (17) апреля 1908 г.
Проходя по Якиманской набережной Водоотводного канала мимо старинного здания Голутвинской мануфактуры, ныне перестроенного под бизнес-центр, не каждый заметит укрепленную выше человеческого роста на краснокирпичной стене небольшую металлическую табличку. Прочтем надпись на ней: «Уровень вод 11-го апреля 1908 года». Похожий знак сохранился еще на одном из домов на Раушской набережной Москвы-реки. Он фиксирует уровень вешних вод 12 апреля (25 по новому стилю). Все это зарубки на память о колоритнейшем эпизоде истории города – Великом московском потопе 1908 г.
Весна тогда выдалась дружной. Теплые дожди в несколько дней смыли подмосковный снег в реки, и они тут же вышли из берегов. 11 апреля (24-го по н.с.) большая вода достигла Первопрестольной. К вечеру уровень Москвы-реки поднялся на 8,8 метров выше межени. Вода затопила свыше 16 кв. км прибрежных территорий. Во власти стихии оказались Якиманская, Пятницкая, Серпуховская и другие части города. Залило подошву Нескучного сада, Крымок, Голутвино… По Ордынке и Полянке вода доходила до Казачьего переулка. Волны плескались на путях Павелецкого вокзала. Но самая впечатляющая картина открывалась напротив Кремля. Москва-река и Водоотводный канал слились в единый поток полутора километровой ширины, накрывший весь остров.
Так воспоминает об этом московский губернатор В.Ф. Джунковский: «Болото превратилось в настоящее бушующее море. В воде отражались огни фонарей и квартир, расположенных во втором этаже, в первых – абсолютная тишина». Размыло сахарный завод Гепнера, и Москва-река стала сладкой. Затем пришла очередь химического производства Ушакова в Садовниках – вода окрасила в желтый цвет затопленные дома.
Тысячи зевак собирались по берегам дивиться на разгул природы. Но то, что для одних было зрелищем, для других – бедой. От наводнения пострадало около 2,5 тыс. домов. Почти 200 тыс. москвичей вынуждены были эвакуироваться или спасаться на крышах зданий. Основным городским транспортом стали лодки. На них в те пасхальные дни благочестивые москвичи умудрялись добираться до своих храмов. В половине Москвы не было света, полностью не работал трамвай: обе главные электростанции – Городская и Трамвайная, расположенные на Острове, оказались под водой. Паводок разрушил Бабьегородскую плотину. С большим трудом удалось отстоять Бахрушинский дом бесплатных квартир на Софийской набережной. Грозная опасность нависала над Третьяковской галереей. Ее служители перетаскивали картины на верхний этаж, укрепляли ограду. Судьбу сокровищ решили две роты саперов, присланные на лодках и плотах Мосгордумой. Солдаты быстро возвели вокруг Третьяковки каменную стену и земляной вал. Воду из подвалов пожарные откачивали несколько суток....
Наводнение 25 апреля 1908 года оказалось крупнейшим за всю историю метеонаблюдений в городе.
Вот что говорилось в докладе Московской городской управы о мероприятиях по борьбе с наводнением, организации помощи пострадавшим и размерах убытков, причиненных наводнением: «Накануне Светлого праздника Москву посетило огромное бедствие: разлив реки Москвы, наступивший в настоящем году чрезвычайно поздно, принял чудовищные размеры, превзошедшие все ожидания… Разливом рек Москвы, Яузы и Водоотводного канала захвачена была… значительная площадь 12-ти полицейских участков города, но особенно пострадали пять участков по правую сторону реки Москвы: второй Хамовнический (Дорогомилово), оба участка Якиманской части и оба участка Пятницкой. Наводнение охватило до четырех миллионов квадратных сажен, то есть почти 1/5 всей площади города».
Дома Дорогомилова, Замоскворечья, Якиманки, стены Кремля были затоплены в среднем на 3 аршина (2,3 метра) от уровня мостовой. Ну а вода реки по сравнению с ее летним уровнем поднялась на 9 метров. Слились воедино Москва-река, Водоотводный канал, устье Яузы, набережные, луга, образовав огромное водное пространство.
С парапетов всех мостов спускали к поверхности реки веревки с петлями на конце, чтобы за них могли ухватиться тонущие или случайно смытые течением. Залитые водой улицы были непроходимы, бездействовала конка. Из разных частей Москвы, отрезанных стихией, горожан перевозили туда и обратно через мосты на телегах и пролетках извозчики. По улицам, между домами, жителей развозили лодочники. Состоятельная публика забавы ради снимала лодки напрокат и каталась по «московской Венеции» среди затопленных зданий, садов, площадей. На всех высоких мостах стояли толпы зевак, наблюдая, как вешние воды несут очередное бревно или бочку. После того, как река вошла в свои берега, на многих постройках появились отметки уровня наводнения, из которых до настоящего времени, к сожалению, сохранились только две.
Источники: Борис Арсеньев, ФОБОС/Gismeteo.Ru, Старости.ру
