60-я стрелковая дивизия до 14 октября приводила себя в порядок в районе Тарутино. Помимо групп пробившихся из окружения, в нее влились остатки 303 стрелковой дивизии, а также 875 гаубичный артиллерийский полк. Новым командиром был назначен полковник П.И. Калинин, комиссаром — Н.Ф. Каторгин. Дивизия первоначально вошла в состав вновь сформированной 43-й армии К.Д. Голубева.

Дивизия еще не успела доукомплектоваться, как поступил приказ выдвинуться на малоярославское направление, где враг усилил натиск. Соединение заняло тыловой рубеж по речке Истье, оседлав Варшавское шоссе у сел Воробьи и Акатово в девяноста километрах юго-западнее Москвы. Здесь ее боевое охранение имело стычки с просочившимися сквозь нашу оборону передовыми группами противника. Через несколько дней дивизия была неожиданно снята с позиции и форсированным маршем в снегопад по непроезжим дорогам двинулась на юг к Тарусе.

В этом районе после падения Калуги в нашей обороне открылась огромная брешь, не занятая войсками. В любую минуту немцы могли нащупать ее и устремиться на Серпухов. Это грозило разрывом важнейшей коммуникации Москва-Тула и, в конечном счете, развалом всего левого крыла Западного Фронта. К счастью, немцы прозевали такую возможность, хотя их отряды показывались в округе. К 22 октября 60-я дивизия, вошедшая в состав 49-й армии, успела занять позиции на рубеже Высокиничи-Троицкое-Таруса. Правда, оборона оказалась растянута настолько, что на километр фронта приходилось всего восемь-десять бойцов, два-три орудия и миномета с малым количеством боеприпасов, а каждый станковый пулемет прикрывал до трех километров. С такими силами противника можно было задержать, но не остановить. Так, в конечном счете, и получилось...

Но пока бойцы и командиры тревожно вглядывались в заснеженное пространство, стараясь угадать, когда и с какой стороны подойдет враг. Вперед ушла разведгруппа старшего лейтенанта, а в мирной жизни учителя С.Е. Ощенкова. Ей удалось взять языка — немецкого ефрейтора, а затем разгромить оперативную часть штаба неприятельского полка и захватить документы. Возвращаясь к своим, разведчики встретили на лесной дороге грузовик с восемью солдатами вермахта. Те даже не успели оказать сопротивления и оказались в русском плену. Были пленные и у других групп.

Выяснилось, что в прорыве оперируют сразу четыре пехотные дивизии вермахта — 17, 52, 260 и 268, насту­пающие со стороны Калуги и Малоярославца в направлении Тарусы и Серпухова. Часть этих сил при поддержке танков и авиации навалилась на неполнокровную 60-ю стрелковую. Первое столкновение у деревни Антоновка стоило ополченцам лишь двенадцати раненных, но 24 октября после ожесточенной схватки 1281 полк вынужден был оставить Тарусу и отойти севернее в район сел Кузьмищево, Бальсуново, Волковское. Попытки контратаками восстановить положение успехом не увенчались. Еще севернее вдоль реки Протвы у Кременок и Дракино оборонялся 1283 полк. 1285-й отбивал атаки противника западнее, у Нижней и Верхней Вязовни. Дивизия получила подкрепление — 470 стрелковый полк.

Напряжение с каждым часом нарастало, росли и потери. Был тяжело ранен командир дивизии П.И. Калинин. Комиссар Н.Ф. Каторгин погиб под селом Волковское, что близ слияния Оки и Протвы. Он остановил дрогнувших было красноармейцев и вместе со старшим лейтенантом И.П. Бастраковым повел их в атаку. Здесь его и настигла пуля. Войска дрались самоотверженно. Так, всего трое рядовых — И. Явкунов, И. Овсянников и С. Козлов несколько часов удерживали мост через Протву.

И все же к 26 октября немцы глубоко вклинились в оборону дивизии в районах Малеево, Вязовня, Гурьево. Некоторые части попали в окружение и вынуждены были с боем пробиваться через лесную глушь. Огрызаясь огнем, контратакуя, дивизия отошла за Протву к Павловке и к совхозу «Большевик» почти на окраину Серпухова для приведения в порядок расстроенных и поредевших под­разделений.

Те несколько дней, на которые был задержан противник, оказались решающими. Они позволили создать на подступах к Серпухову относительно прочную оборону. Плечом к плечу с 60-й здесь встали 5-я и 7-я гвардейские и 194-я стрелковая дивизии. А ведь опасность захвата города была более чем реальной. Уже и стратегический мост через Оку готовился к взрыву. Именно тогда Сталин лично приказал командующему 49-й армией И.Г. Захаркину: «Серпухов ни в коем случае не сдавать».

Началась изнурительная борьба за улучшение позиций. 60-я стрелковая дивизия получила приказ выбить немцев из деревушек Малеево и Воронцовка. Но неоднократные атаки успеха не имели. Новый командир дивизии полковник Н.Г. Брилев докладывал штабу 49-й армии: «Пребывающее пополнение совершенно не обучено владению винтовкой, не говоря уже об элементарной тактической подготовке. Молодые комбаты неопытны, наиболее боеспособная часть полков убыла, а оставшаяся в условиях ночного боя малобоеспособна…» Он предлагал перейти к жесткой обороне.

На 14 ноября во всей дивизии оставалось лишь 470 акти­вных штыков, в 969 артполку не было ни одного исправного орудия, а 71 отдельный противотанковый истребительный дивизион располагал лишь двумя 76 мм пушками. Наука побеждать оплачивалась большой кровью. На время дивизия прекратила бесплодные атаки и начала зарываться в промерзшую подмосков­ную землю на последнем рубеже в нескольких километрах западнее Сер­пухова.

Местность вокруг была — глухие, заваленные снегом леса, ухабистые проселки, поляны, на которых примостились деревушки с характерными названиями — Екатериновка, Романовка, Воронцовка, Дашковка. Полтора века назад здешние земли принадлежали знаменитой просветительнице, президенту Российской Академии Екатерине Романовне Воронцовой-Дашковой. Теперь здесь гремела война...

Борис Арсеньев, «Якиманка. Военные судьбы», часть вторая «Ополченцы» ©

 Продолжение следует