Во второй половине ноября и начале декабря немцы предприняли последний отчаянный бросок на Москву. Им удалось выйти на ближние подступы к столице под Красной Поляной, Крюковом, Дедовском, Алабином, прорваться к каналу Москва–Волга, почти окружить Тулу.
В эти дни на окраинах Москвы, на внешнем оборонительном рубеже встретить противника готовились ополченцы. 3-я Коммунистическая дивизия перекрыла Ленинградское и Волоколамское шоссе. 2-я Московская дивизия, в которую вошли сформированные еще в начале войны истребительные батальоны (в том числе Ленинского и Москворецкого районов), заняли позиции у Сетуни, Татарова, Кунцева, Филей. Отдельные части обоих соединений приняли непосредственное участие в боях к северо-западу от столицы.
Все это время в полосе 43-й и 49-й армий фронт оставался стабильным. Но затишья не было и здесь. Шли «бои местного значения» — каждодневные, изнурительные. Противники прощупывали друг друга на прочность, держали в постоянном напряжении, стремились улучшить позиции. На рубеже под Серпуховом 60-я стрелковая дивизия и соседние соединения продолжали активными действиями сковывать значительные силы гитлеровцев.
Так, 20 ноября батальон старшего лейтенанта А.Т. Кокарева внезапно атаковал в штыки немецкие цепи, изготовившиеся к наступлению на Екатериновку. В жестокой рукопашной схватке враг был разбит и отброшен к Малееву. Получив подкрепление, гитлеровцы попытались обойти атакующих и окружить их. У ополченцев иссякали патроны, множилось число раненых и убитых. Решено было отступать. Комбат с группой автоматчиков прикрывал отход и погиб.
3 декабря немцы предприняли мощную разведку боем. Утром из Малеева и близлежащего леса одна за другой стали выходить цепи. Гитлеровцы шли в полный рост. Однако вскоре натолкнулись на кинжальный огонь пулеметов 1-го батальона 1281 полка. Заработали и наши минометы. Атака захлебнулась. Противник подтянул танки, но они застряли в глубоком снегу, едва сойдя с дороги.
Подобных эпизодов было немало. Серьезного оперативного значения им не придавалось, и сводки советского Генштаба изо дня в день повторяли: на фронте под Серпуховом без изменений. Но именно эта стабильность позволяла перебрасывать отсюда войска на самые напряженные участки. Части 60-й дивизии удерживали Екатериновку, Павловку, Неботово, Шатово, создав здесь солидную оборону.
Немцы закрепились в Малееве и Воронцовке. Между позициями лежал мертвый лес — обожженные, иссеченные пулями и осколками деревья, месиво бурелома. Снежные поляны были вспаханы воронками снарядов и мин, деревни спалены дотла, разрушены. Войска переселились в лесные землянки и шалаши. Но ночам в тыл противника уходили разведчики. Особенно удачным был поиск 15 декабря. Группа старшего сержанта К. Кривенкова забросала гранатами вражеский дзот и блиндаж, захватила пленных.
17-я дивизия также крепко держалась на Нарском рубеже. Участок от большого села Стремилово до деревеньки Чубарово обороняли 405 и 616 стрелковые полки. Рядом 1312 стрелковый полк занял выгодные позиции на высоких береговых холмах над Нарой в районе Бегичево-Булгаково-Муковнино.
Южнее, вдоль реки, на линии Кормашовка-Руднево расположился 1314 полк. Второй эшелон в районе Высоково составлял 1316 стрелковый полк. В боевых порядках дивизии действовал 980 артиллерийский полк. На рубеже Нары прочность обороны ополченцев цементировали 26-я танковая бригада, Лопасненский истребительный батальон и некоторые другие приданные части.
Войска неутомимо совершенствовали оборонительные позиции, соорудили десятки дзотов, выкопали километры ходов сообщений, перекрыли леса сплошной линией завалов. На танкоопасных направлениях у деревень Хоросино и Бегичево устраивались «огневые валы» из дерева, хвороста, соломы, оборудованные фугасами и прикрытые минными и «бутылочными» (из положенных в шахматном порядке бутылок КС) полями. Во время боя такой вал поджигался и горел по три-четыре часа, становясь непреодолимым препятствием для бронированных машин.
Немцы так и не решились атаковать здесь крупными силами. Их 34-я дивизия ограничивалась артиллерийским и минометным обстрелом наших позиций в Стремилово и Бегичево. Ополченцы же не отсиживались в глухой обороне. Как только соседняя 49-я армия нанесла контрудар под Серпуховом, они перешли к активным действиям.
15 ноября две роты с танками под командованием полковника С.П. Волкова ворвались в занятую немцами деревню Леоново, подавив опорный пункт в здании школы и захватив трофеи. На следующий день разведчики ст. лейтенанта С. Кудиновича уничтожили взвод противника в Рыжкове. Большое мужество в те дни проявила санитарка Наташа Адлер, вынесшая с поля боя 24 раненых бойца.
В ноябрьских боях на Наре противнику были нанесены серьезные потери. Так один из полков 34-й пехотной дивизии вермахта при отступлении лишился всего противотанкового вооружения. Пожалуй, самым ярким боевым эпизодом стало участие разведчиков 17-й дивизии совместно с истребительно-диверсионными и десантным отрядами Западного фронта и местными партизанами в дерзком рейде через леса в глубокий тыл противника.
В Угодском заводе были разгромлены три отделения штаба 12-го армейского корпуса вермахта. Рейд вошел в анналы Московской битвы. Операция была тщательно спланирована и блестяще проведена. Сводный отряд из 320 бойцов возглавил 23-летний чекист капитан В.А. Карасев. Отдельными группами командовали капитан Жабо, старшие лейтенанты госбезопасности Бабакин, Каверзнев и др. Комиссаром стал председатель Угодско-Заводского райисполкома М.А. Гурьянов. Глухой ночью отряд провели через линию фронта в обход немецких постов и секретов местные партизаны. Они же снабдили точной информацией о противнике. Подобравшись к окраинам Угодского Завода, наши диверсанты, прежде всего, бесшумно сняли часовых и перерезали провода связи.
В 2 часа ночи 24 ноября по сигналу зеленой ракеты началась общая атака. Каждая группа штурмовала свой заранее определенный и разведанный объект — казарму, офицерское общежитие, склад горючего, непосредственно штабные помещения. В окна полетели гранаты и бутылки с горючей смесью. Выскакивавших из домов гитлеровцев косили пулеметные и автоматные очереди. Вся операция заняла чуть больше часа. Но, как потом сообщило Совинформбюро, противнику этот рейд стоил до 600 уничтоженных солдат и офицеров, 100 автомашин, четырех танков, двух складов и обоза с боеприпасами. Нападавшие потеряли лишь 26 бойцов убитыми и восемь тяжело ранеными.
Таков был эффект внезапности. Правда, при возвращении к своим случилось несчастье. Комиссар Гурьянов попал в засаду, был ранен и взят в плен. Фашисты повесили его в Угодском Заводе. Посмертно он удостоился звания Героя Советского Союза. В современной Москве есть улица Гурьянова. Был награжден Золотой Звездой и командир отряда Виктор Карасев.
Но не только штабы, мосты, склады горели и взрывались в те дни в тылу неприятеля. 17 ноября вышел приказ Ставки N0428 за подписями И. Сталина и Б. Шапошникова, тут же получивший на фронте название «Гони немцев на мороз». «Выкурить из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом» — такая задача ставилась перед фронтами и армиями. На 40-60 километров вглубь немецкого тыла и на 20-30 километров по сторонам больших дорог все дома и населенные пункты подлежали уничтожению артогнем, авиаударами, а главным образом, с помощью диверсантов. Для этого в каждом полку создавались команды охотников.
Приказ выполнялся повсеместно и неукоснительно. Так в полосе 43-й армии за первую неделю было сожжено 24 населенных пункта, а 49-я армия уничтожила 52. Беда была в том, что в результате на морозе оказывались не только, да и не столько гитлеровцы, сколько мирные жители, не успевшие эвакуироваться из прифронтовой зоны. Геббельсовская пропаганда сполна воспользовалась этим обстоятельством. Лицо войны, даже самой справедливой, никогда не бывает благообразным.
Борис Арсеньев, «Якиманка. Военные судьбы», часть вторая «Ополченцы» ©
Продолжение следует
