Многоквартирные дома были известны еще древним римлянам. Назывались такие дома инсула (остров), их строили из кирпича. Первые этажи обычно занимали ремесленные и продовольственные лавки, на других жили небогатые простолюдины.

Идею плотной городской застройки из многоэтажных кирпичных домов впервые на нашем континенте осуществил в середине XIX века парижский строитель и административный деятель Осман. По его инициативе центр Парижа застраивался в эпоху правления императора Наполеона III доходными домами со знаменитыми мансардами. Характерно, что заселение одного дома разными семьями стало практиковаться только после Великой Французской революции. До этого под одной крышей могли жить или братья по крови – члены одной семьи (вместе с чадами и домочадцами, которых могло быть много), или братья по духу – монахи.

В Москве первое жилое«высотное» здание было построено в 1876 году по проекту архитектора П. Скоморошенко. Доходный дом на Ильинке (нынешний адрес – Ильинка, 5) в пять этажей долгое время был самым высоким из сооружений гражданской архитектуры. Начиналась новая эра московской архитектуры. Земля стала расслаиваться на этажи. С появлением отдельных квартир дом, который раньше ассоциировался с конкретной семьей (а до 80-х годов ХIХ столетия в Москве и адресов-то не было – говорили: «в доме Иванова, бывшем Брабец» или «к дому Полюбимова, что против большой ивы»), превращался в своеобразный город, состоящий из нескольких квартир-домов, в которых разные семьи чувствовали себя независимыми и самодостаточными единицами.

В 1882 г. во всей Москве было 143 дома в четыре этажа и выше. К концу века число таких домов достигло 533. В основном это были доходные дома, которые очень скоро стали пользоваться огромным успехом у москвичей. Первые этажи таких домов арендовали владельцы магазинов, ателье, модных салонов. Вторыеэтажи сдавались под конторы, третьи занимали семьи купцов и дворян. Жилье на последних этажах стоило значительно дешевле, там селились военные низших чинов, студенты и другие малообеспеченные люди.

Отдельную категорию составляли доходные дома для «высшего слоя» общества. Для них проектировались не только огромные квартиры с отдельными парадными и помещениями для прислуги, но и сразу закупались роскошные мебель, посуда, ковры. Цены на меблированные комнаты в элитных доходных домах начинались от 100 рублей в месяц, а ежемесячная квартплата в самом шикарном доходном доме Москвы, который располагался на Сретенском бульваре и принадлежал страховому обществу «Россия», нередко переваливала за 500 рублей. Вместе с тем в районе Хитровки существовали доходные дома, в которых можно было переночевать за 5 копеек.

В 1901 году известный коммерсант Г.Г. Солодовников завещал Московской думе 6 миллионов царских рублей на строительство доходных домов с дешевыми квартирами. Построенные на эти деньги здания полностью заселили к 1909 году. Кроме того, Московское городское управление содержало еще два доходных дома на 2-й Мещанской улице. Спрос на квартиры в них всегда превышал предложение. Так появились муниципальные доходные дома, приносящие прибыль городу. Пять этажей стали обычными для доходного дома в пределах Садового кольца, «небоскребом» называли первое восьмиэтажное здание – дом № 19 на Садовой-Спасской (1904, архитектор Л. Шишковский). В 1912 году над застройкой Тверской, имевшей два–четыре этажа, массивной десятиэтажной башней поднялся «дом дешевых квартир» в Большом Гнездниковском переулке (архитектор Э. Нирнзее), действительно походивший на ранние американские небоскребы. И все же многоэтажные дома по-прежнему считались в Москве экзотикой.

«Дом высится, как каланча. В него по лестнице угольной несли рояль два силача, как колокол на колокольню», – писал Борис Пастернак о скромном по нынешним временам доме в Лаврушинском, 17 – том самом «Домлите», который Михаил Булгаков в своем знаменитом романе назвал «роскошной громадой».

При Сталине это здание было отдано под нужды членов Союза писателей. Здесь жили Катаев, Паустовский, Ильф, Петров, Пришвин, Макаренко и другие классики советской литературы. Хотя самым известным его жильцом справедливо было бы назвать критика Латунского. В советские времена многоэтажные многоквартирные дома захватили весь город. Причем, как выясняется, на практике мы получили весьма сносный вариант организации быта. Изначально же все задумывалось по-другому. Ленин утверждал, что «настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководимая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелкого домашнего хозяйства или, вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство». По его мнению, вместо кухни в квартире должна была быть фабрика-кухня, вместо детской – детский сад, вместо ванны – «термы пролетарского района» и т. д.

В идеале дом-коммуна выглядел следующим образом. Жители делятся по половозрастным группам. Отдельно юноши, отдельно девушки, отдельно мужчины, отдельно женщины, отдельно старики и отдельно старухи. Живут в комнатах по шесть особей. Предусмотрены комнаты для спаривания, после которого женщина отправляется в подгруппу беременных, а мужчина – туда, где жил раньше. Дети изолируются. Едят сообща, моются тоже и вообще все делают вместе. Такой проект представил в 1927 году архитектор Николай Кузьмин, и в целом архитекторы приняли его доброжелательно. К счастью, воплотить подобные проекты в жизнь так и не удалось. Однако многие находки советских архитекторов, разрабатывающих жилье для пролетариата, до сих пор успешно используются в строительстве во всем мире. К примеру, несколько общих лестниц на весь дом или коридоры-галереи, ставшие типовыми в жилых домах Голландии.

Юлия Замоскворецкая (ЦАО информ)

В статье использованы материалы Интернета