В 1931 году пленум ЦК ВКП (б) поставил задачу провести конкурс на проект научно-взвешенного и тщательно продуманного плана развития Москвы. Стремительно растущая и развивающаяся Москва нуждалась в едином стратегическом документе, которому можно было бы подчинить все аспекты городской жизни. После бурных дискуссий и сопоставления вариантов государственная комиссия выбрала проект, который представили архитекторы Владимир Семенов и Сергей Чернышев. Его отличала ясность мысли и умеренно революционная концепция. Авторы Генплана стремились модернизировать город, сохранив при этом его сложившуюся историческую структуру.
Силуэты нового города
Знаменитое «Постановление от 10 июля 1935 г. №1435 о генеральном плане реконструкции города Москвы» - одновременно идеологический манифест, градостроительный кодекс и хозяйственный документ. Здесь конкретно, с точностью до кварталов, улиц и даже отдельных зданий, прописано, что сносить, что строить, что озеленять, что расширять. Немудрено, что Генплан-35 мгновенно стал руководством к действию и начал воплощаться в жизнь поистине большевистскими темпами.
И в то же время постановление - это важнейший исторический памятник. В нем можно найти все, чем жила и дышала страна в 30-е годы прошлого столетия. Неистовый пафос обновления. Желание поскорее преодолеть, преобразовать косную старую материю. Безоглядная вера в рационализацию жизни, в торжество «умных» технологий и машинного прогресса. Коммунистические грезы. Мечты о новых городах и новых жилищах для нового, советского человека. В нем в концентрированном виде запечатлелся стиль эпохи, со всеми его (порой жестокими) противоречиями. Внятности и лапидарности слога по этому документу могут и поныне учиться составители различных официальных бумаг.
Чтобы охарактеризовать дореволюционную «стихийную» концепцию застройки Москвы, авторы Генплана не жалели мрачных выразительных красок. «Узкие и кривые улицы, изрезанность кварталов множеством переулков и тупиков, неравномерная застройка центра и периферии, загроможденность центра складами и мелкими предприятиями, низкая этажность и ветхость домов при крайней их скученности, беспорядочное размещение промышленных предприятий, железнодорожного транспорта и других отраслей хозяйства и быта мешают нормальной жизни бурно развивающегося города». Недобрым словом поминался и «варварский российский капитализм» - виновник (ясное дело!) всех московских неудобств. Методы борьбы с пережитками старого градостроения были определены четко: «планомерное переустройство», «коренная перепланировка». Да и ключевое слово в названии документа - «реконструкция» - говорит о многом.
Карты Генплана-35 (они не представляют никакой государственной тайны и легкодоступны в Интернете) - интереснейший материал для изучения с точки зрения архитектуры, урбанистики, истории, культурологии. Одна из главных задач разработчиков - «разомкнуть» концентрическую систему узких московских улочек и, не уничтожая ее вовсе, соединить районы широкими новыми магистралями. Т.е. дать возможность 3-миллионному городу, задыхавшемуся в транспортном «тупике», вздохнуть свободнее.
Конечно, такое «хирургическое вмешательство» не обходилось без потерь. Можно сказать, на улицы Москвы впервые после осени 1917-го вновь пришла революция. Но место броневиков и вооруженных солдат заняли бульдозеры, экскаваторы, инженеры и рабочие.
Многие старые жилые кварталы, промышленные и складские зоны шли под снос. Для функционирования транспорта потребовалось, увы, вырубить зеленые насаждения на Садовом кольце и некоторых других улицах. Ради расширения жизненно важных трасс сносили торцевые постройки на площадях, образуемых бульварами. Любимые всеми москвичами трамвайные маршруты уходили с главных улиц на второстепенные. Не устояли, как известно, и многие церкви.
Но не только громкими демонтажами был знаменит тот Генплан. В соответствии с ним были определены границы лесопаркового защитного пояса Москвы, «служащего резервуаром чистого воздуха для города и местом отдыха для населения». Генплан указывал на необходимость благоустройства бульваров и парково-досуговых зон, равно как и на недопустимость строительства новых промышленных предприятий в черте города; призывал максимально использовать волжскую воду в новой системе московских каналов и спрямлений; требовал «очистить от мелких построек к 1937 г. территорию Лужников» и «провести работу по дренажу, укреплению берегов и распланировке территории Ленинских гор». Сразу или с задержкой на полтора-два десятилетия, но эти оздоровительные (во всех смыслах слова) меры были в Москве приняты.
Реализация Генплана-35 позволяла, по мнению разработчиков, уже к 800-летнему юбилею Москвы «создать подлинно социалистический город». Но некоторые пункты этого документа, как мы знаем, были воплощены в 50-е (мост на Ленинских горах, жилые новостройки в Черемушках), в 60-е (Новый Арбат)… Что-то из замыслов довоенных проектировщиков сбывается сейчас. Так, в очертаниях пешеходно-туристического маршрута от Парка культуры к Украинскому бульвару угадываются фрагменты Нового бульварного кольца, которое, согласно чертежам 1935 года, должно было опоясать центральную часть города. Да и хордовые автомагистрали, прочерченные новейшим Генпланом развития Москвы, берут начало, если присмотреться повнимательнее, еще в том довоенном проекте.
Тема для романов-утопий
У принятого партией и правительством Генплана-35 были и предшественники, и конкуренты. Немудрено: такие фундаментальные документы рождаются не на пустом месте.
«ЦК ВКП(б) и СНК СССР, - читаем мы в постановлении, - отвергают проекты сохранения существующего города, как законсервированного музейного города старины, с созданием нового города за пределами существующего… <Они> отвергают также предложения о сломке сложившегося города и постройке на его месте города по совершенно новому плану». За этими двумя короткими фразами скрываются искания проектировщиков, длившиеся аж с 1918 года. Советская власть еще не успела укрепиться на всей территории России, а в проектных бюро и кабинетах отдельных архитекторов, инженеров, строителей уже закипела работа на тему «как нам обустроить красную столицу». Предложений о способах преобразования было великое множество. И надо заметить, что многие зодчие трудились над этими планами по собственной инициативе, на общественных началах. В условиях Гражданской войны и военного коммунизма, когда кругом рушился мир и шла на слом вся система прежнего жизнеустройства, они создавали на своих ватманах лучезарные города будущего. Разработка проектов продолжалась и в 20-е, и в начале 30-х годов. Эти проекты публиковались в печати, обсуждались на диспутах и научных собраниях. Среди их авторов были знаменитые мастера, уважаемые профессионалы не только из России, но и из-за границы.
Многие из тех утопических проектов сохранились в архивах НИиПИ Генплана г. Москвы. Например, видный немецкий архитектор-дезурбанизатор Эрнст Май предлагал уменьшить население Москвы с 3 до 1 млн жителей и вообще превратить столицу… в большую деревню. Согласно проекту Мая, по окружности Москву должны были окружать маленькие города-спутники, в которых люди бы жили в 1 - 2-этажных домиках с приусадебными участками. А вот советский архитектор-авангардист Николай Ладовский в 1930 году предлагал придать Москве форму параболы или «кометы с историческим ядром». Эта комета, по мнению автора, должна была разомкнуть сложившуюся (и «отжившую») радиально-концентрическую систему Москвы и устремиться к соединению с Ленинградом по оси Тверской улицы. Проект, безусловно, красивый, но скорее художественный, нежели научный.
Всех прожектеров перещеголял Ле Корбюзье. Эксцентричный француз предложил снести вообще всю старую Москву (за исключением разве что Кремля и Китай-города) и выстроить на ее месте геометрически рассчитанный и функционально безукоризненный «футуроград». Москва «вся нагромождена в беспорядке и без определенной цели… Здесь все нужно переделать, предварительно все разрушив», - безапелляционно заявлял архитектор. Проект Ле Корбюзье, попахивающий элементарным вандализмом, никто, естественно, не воспринял всерьез. Любопытно, однако, что его отголоски порой бывают слышны в романах-антиутопиях современных писателей…
Этот памятник рано списывать в архив
Активное претворение Генплана в жизнь продолжалось шесть лет с момента публикации постановления. За этот сравнительно небольшой срок было реализовано многое. Оделись в гранит и постепенно застраивались парадными жилыми домами набережные в центре города (это было связано с превращением реки в серьезную водную трассу после открытия канала Москва - Волга; не обошлось здесь, надо полагать, и без влияния имперского «петербургского» стиля). Через Москву-реку в центре города было переброшено шесть новых мостов. Расширялись главные улицы - за счет сноса и передвижения старых домов. Возводилось современное жилье для горожан. Обустраивались парковые зоны. Ход работ по выполнению Генплана прервала война. До ее окончания о строительстве в Москве пришлось забыть (исключение - метрополитен и некоторые объекты военного назначения).
Из-за войны, нехватки средств в послевоенной казне и по ряду других причин некоторые идеи, заложенные в Генплане-35, так и не были реализованы. Не встали над Москвой 400-метровый Дворец Советов на Волхонке и чуть менее масштабный Дом промышленности в Зарядье. Не были прорыты Дорогомиловский, Андреевский, Восточный и Северный каналы, призванные спрямить изгибы Москвы-реки и принести влагу в парковые зоны столицы. Так и остались на бумаге несколько широких магистралей (например, «хорда» от Белорусского вокзала к Киевскому, прямой проспект от Калужской площади к заводу им. Сталина). Не был заключен в тоннель железнодорожный путь между Курским и Ленинградским вокзалами. Не замкнулось в районе Третьяковской галереи вечно «разорванное» Бульварное кольцо, хотя до войны уже были построены высокие дома, которым надлежало украсить новую широкую трассу.
Но многое из того, что было запланировано на 30 - 40-е годы, воплощалось позже и продолжает воплощаться сейчас. Ведь первый Генплан, при всех его отдельных «утопических» издержках, был чрезвычайно здравым, научно продуманным и обоснованным документом. Его разработчики жили не одной пятилеткой, а смотрели далеко вперед. Их детище содержит ростки тех идей, которые, быть может, еще только рождаются в наши дни. Ведь «образцовый город» может строиться при любой политической системе. Главное (и нестареющее) в том Генплане - это высокий профессионализм, воля к позитивному преобразованию реальности, устремленность в будущее и вера в успех. Поэтому к его тексту так часто обращаются историки градостроения, архитекторы, политологи, обществоведы, футурологи. Как и все эпохальные, базовые тексты, Генплан-35 - многоаспектный и многовекторный документ. Документ, созданный для современников, но адресованный и будущим поколениям. Так что этот памятник рано списывать в архив. «Луч» довоенного Генплана, образно говоря, освещает и нашу эпоху.
История вопроса
В 1951 году был принят десятилетний план реконструкции Москвы до 1960 г. (руководитель - архитектор Д.Н. Чечулин). Он основывался на идеях Генплана 1935 г., но включал и ряд новых предложений по улучшению планировки города, прежде всего - основных магистралей, въездов в Москву, освоению резервных территорий. В этом плане упор делался на широкомасштабное жилищное строительство: за 10 лет намечалось построить 10 миллионов квадратных метров жилья. Кстати, именно в 1951 г. был создан Институт Генерального плана г. Москвы (с 1966 г. - НИиПИ Генплана г. Москвы) - ведущая организация по разработке градостроительных проблем развития столицы и ее пригородной зоны.
* * *
В 1971 году был утвержден новый Генплан Москвы, разработанный группой архитекторов и социологов во главе с Михаилом Посохиным-старшим. В отличие от первого, «сталинского», этот план иногда называют «брежневским». Территорию города он делил на восемь секторов, разделенных зелеными клиньями: семь больших зон располагались вокруг центрального ядра. Периферийные районы должны были обеспечиваться зелеными массивами для отдыха, торговыми центрами и застраивались жилыми кварталами со зданиями в 9 - 16 этажей.
Согласно этому плану, разгрузить главные транспортные артерии должны были наложенные на радиально-кольцевую сетку улиц четыре скоростные трассы, пересекающиеся под прямым углом. Это позволило бы пересекать город, минуя центр. Кроме того, между МКАД и Садовым кольцом были запланированы еще два транспортных кольца. Были также выделены 210 памятников архитектуры и заповедно-охранные зоны в историческом центре.
* * *
В начале июня 2010 года в журнале «Вестник Мэра и Правительства Москвы» опубликован Генеральный план развития города до 2025 года. Это актуализированная версия действующего градостроительного документа, одобренного столичным правительством в 1999 году и принятого в 2005-м. Согласно новому плану, все городские территории разделяются на зоны стабилизации и зоны развития. В первых будут проводиться капитальный ремонт зданий и благоустройство территории; во вторых - реконструкция и снос. Новый градостроительный документ также предполагает расширение социальной инфраструктуры столицы. Планируется ликвидировать дефицит школ, детских садов, магазинов, спортивных учреждений, больниц и поликлиник. К 2025 году число объектов культуры должно возрасти в пять раз, спортивных объектов - в четыре раза, учреждений образования – втрое и объектов здравоохранения - в 2,5 раза. Будет построено 47 миллионов кв. м жилья. Кроме того, в столице должны появиться дублеры главных трасс: Дмитровского шоссе, Кутузовского и Ленинского проспектов. Планируется также открытие восьмиполосного Четвертого транспортного кольца и двух хордовых магистралей.
Источник: Московская перспектива № 48, Андрей Мирошкин, фото из архива
